Стальная броня для красноармейца: трудный выбор первого года войны
Первый год Великой Отечественной войны выдался тяжёлым как для страны в целом, так и для оборонной промышленности в частности. Изменяющаяся обстановка на фронте вносила коррективы в планы разработки и запуска в серийное производство даже вполне жизнеспособных образцов индивидуальной защиты красноармейцев — многие проекты были закрыты просто потому, что руководству «было не до них». Обратной стороной медали стали инициативные разработки «снизу», попытки ознакомления с импортными образцами. В итоге к лету 1942 года удалось создать нагрудник СН-42, получивший по результатам испытаний прекрасные отзывы с фронта.
По итогам испытаний на научно-исследовательском полигоне стрелкового вооружения в Щурово, казалось бы, было найдено эффективное средство защиты бойца от пуль и осколков – стальной нагрудник СН-40А. Вот-вот должно было начаться валовое производство, но всё оказалось не так просто. Попали ли в итоге СН-40А в войска – документально установить не удалось.
22 августа 1941 года, по окончании полигонных испытаний, 200 штук СН-40А «лёгкого» и «тяжёлого» типов были отправлены на Западный фронт, где с ними ознакомился командующий фронтом маршал СССР С. К. Тимошенко. Ему не понравился значительный вес нагрудников (от 5,5 до 9,3 кг). 23 августа от имени Тимошенко начальник артиллерийского снабжения Западного фронта генерал-майор интендантской службы А. С. Волков написал письмо со следующей резолюцией: «…Стальные нагрудники не могут быть использованы бойцом, и без того перегруженным. Маршал считает целесообразным сделать вместо нагрудника походную амбразуру, из-за которой боец мог бы вести огонь». Судя по всему, маршал Тимошенко не был в курсе работ предыдущих нескольких лет…
Так как в тылу Западного фронта была Москва с большим количеством заводов, в том числе и металлообрабатывающих, то опытную амбразуру сделали на ЗиС (завод имени Сталина) и показали её Тимошенко, после чего он лично внёс коррективы в конструкцию щитка. 6 сентября 1941 года маршал потребовал срочно изготовить партию из 20 штук и направить её для испытания в адрес военного совета Западного фронта. Неизвестно, получили ли какой-нибудь индекс эти изделия, но на заводах ЗИС и «Серп и Молот» были изготовлены две партии «амбразур конструкции Тимошенко» общим количеством 25 штук. Обе серии не выдержали заводских испытаний обстрелом и были благополучно забыты.
Тяжёлая обстановка на фронте, окружения, эвакуация заводов и общая неразбериха 1941 года остановила работы по средствам защиты бойцов на уровне главных управлений, но теперь без приказов и распоряжений работы велись на местах.
Так, деятельность Тимошенко послужила толчком для начала инициативных работ на заводе имени Орджоникидзе в Подольске и в Московском институте стали имени Сталина (впоследствии Московский институт стали и сплавов, он же МИС или МИСиС). Институт стали вёл разработки на основе одного из нагрудников, образец которого был получен от наркомата чёрной металлургии, остальные конструкции были уникальны и разрабатывались самостоятельно.
7 декабря 1941 года был представлен проект броневого щита для одиночного бойца разработки завода имени Орджоникидзе. По расчётам завода, он должен был выдерживать попадание простой винтовочной пули по нормали с дистанции 175 м, бронебойной пули Б-30 – с дистанции 100 под углом 45°. Изготавливаться щит должен был из стали марки АБ-2 толщиной 5 мм. Опытные образцы были изготовлены двух толщин, 4 мм и 5 мм – первый выдерживал попадание простой пули с дистанции не менее 300 метров, второй с дистанции 75 метров. Увы, вскоре завод был эвакуирован, и производство опытной партии не состоялось.
Броневой щит конструкции завода им. Орджоникидзе, г. Подольск (ЦАМО). Нажмите для просмотра в полном размере
Примерно в это же время военврачом 3-го ранга Боровковым (к сожалению, имя и отчество изобретателя не сохранились) был предложен щиток-отражатель собственной разработки для винтовки. Предложение 6 декабря 1941 года было рассмотрено в Санитарном управлении Красной армии, а после отправлено в управление боевой подготовки КА. Там оно было изучено, и 20 января 1942 года результаты были направлены в Главное артиллерийское управление (ГАУ) Красной армии. Были выявлены следующие существенные недостатки щитка-отражателя:
– увеличивает вес винтовки;
– создаёт неудобство при носке винтовки на ремне и особенно за спиной;
– стесняет действия бойца в рукопашной схватке.
Однако для окончательных выводов предлагалось изготовить 300–500 опытных образцов и провести испытания на фронте. 19 февраля 1942 года было принято решение произвести после некоторой доработки конструкции опытную партию в количестве 500 штук. Щиток-отражатель был произведён к 30 марта на ЛМЗ в количестве 100 штук (подбором стали и доработкой конструкции занимался НИИ №13), но дальнейшая судьба этого предложения незавидна. В производство щитки Боровкова не пошли, характеристик и результатов испытаний этого изобретения в архивах не найдено.
Щиток-отражатель на винтовку системы военврача 3-го ранга Боровкова (ЦАМО)
Помимо этого, также в инициативном порядке велись работы в Ленинграде на заводе № 189 Наркомата судостроительной промышленности (НКСП). В начале января 1942 года была представлена интересная конструкция, которая имела лямки, могла использоваться как щиток и как нагрудник, а в походном положении переносилась за спиной.
Щиток прошёл испытания на артиллерийском научно-исследовательском полигоне в Ленинграде, о чём было оповещено командование Ленинградского фронта. К сожалению, отчёт об испытаниях на данный момент не обнаружен, а дальнейшие работы, судя по всему, были прекращены.
Щиток завода №189 Наркомата судостроительной промышленности, г. Ленинград (ЦАМО)
В ГАУ не полагались только на отечественные разработки – к примеру, изучался американский опыт, где средства индивидуальной защиты активно использовались в полиции. В США был закуплен и испытан жилет, показавший хорошую защиту от немецкого 9-мм пистолета-пулемёта MP-38/40, но массовые закупки так и не состоялись.
Жилет фирмы Elliott Wisbrod (патент US2052684 A бюро по патентам и товарным знакам США)
В США работы над созданием средств защиты от пуль изначально велись в ином направлении. В силу иного политического строя заказчиками работ могло выступать либо государство, либо частные инвесторы. Армия США на тот момент не думала о войне и разработок по защите солдат не вела, а вот Великая депрессия и сухой закон породили всплеск преступности – перестрелки были не редким явлением на улицах американских городов. Велись они в основном из пистолетов и револьверов, а позже с применением пистолетов-пулемётов, поэтому перед инженерами не стояла задача защиты от винтовочных пуль. Разрабатывались средства, выглядевшие, как обыкновенная одежда, но предохранявшая владельца от пистолетной или револьверной пули, выпущенной практически «в упор». Использовались они полицейскими, гангстерами и простыми гражданами. Рекламу одного из таких изделий и увидели в газете представители закупочной комиссии СССР.
Предсерийные образцы стального нагрудника СН-42
2 февраля 1942 года все наработки по щиткам и нагрудникам были официально переданы НИИ №13 Наркомата вооружения как организации, имевшей к тому времени огромный опыт разработки и создания средств защиты бойцов. Однако, по отдельному договору с Артиллерийским комитетом ГАУ КА, работы по нагрудникам продолжил Московский институт стали.
Так как, по мнению ГАУ, «одним из основных видов стрелкового вооружения всех родов войск является пистолет-пулемёт», то работы велись по созданию стальных нагрудников с незначительной толщиной и весом, защищающих бойца именно от пуль немецкого пистолета-пулемёта на всех дистанциях. Параллельно шло конструирование стальных амбразур, предохраняющих бойца от пуль из винтовки.
9 февраля на имя председателя технического совета Наркомата вооружения Э. А. Сателя поступило письмо за подписями заместителя начальника и военного комиссара Артиллерийского комитета ГАУ, в котором указывалось, что комитет не возражает против производства для испытания на фронте серии щитков-панцирей, предохраняющих от пуль, выпущенных из немецкого автомата, и щитков-амбразур.
К 3 марта 1942 года на ЛМЗ на основании письма ГАУ от 13.02.1942 и распоряжения заместителя наркома чёрной металлургии В. С. Бычкова от 18.02.1942 при непосредственном участии представителей НИИ №13 были изготовлены и сданы военному представителю стальные нагрудники (330 штук) и щитки-нагрудники (25 штук).
Нагрудник СН-42, первый вариант от 28 февраля 1942 года (ЦАМО)
Нагрудники, получившие индекс СН-42, были произведены только 2-го роста, толщиной 2±0,2 мм из кремне-марганцево-никелевой шлемовой стали 36СГНА (заводской индекс И-1). Важно отметить, что эти нагрудники образца марта 1942 года имеют некоторые конструктивные отличия от СН-42 позднего, «классического» варианта. Они являлись модификацией СН-40А уменьшенной толщины, доработанных с учётом пожеланий, полученных после испытаний в августе 1941 года. Самым заметным отличием было введение второй вертикальной наплечной лямки по образу нагрудника СН-38. Общий вес нагрудников в партии колебался от 3,2 до 3,6 кг, средний вес составил 3,4 кг.
Приёмка готовых изделий осуществлялась в два этапа, проводились сначала индивидуально-приёмочные, а затем контрольно-проверочные испытания. Во время первого этапа каждая деталь по отдельности подвергалась обстрелу патроном с приведённым зарядом из винтовки образца 1891/1930 года с дистанции 25 метров, при этом предел тыльной прочности (П.Т.П.) был установлен в 400–410 м/с.
Индивидуально-приёмочным испытаниям подверглось:
нагрудная часть – 336 штук, выдержали испытания 331, или 98,5%;
брюшная часть – 345 штук, выдержали испытания 339, или 98%.
Детали, выдержавшие испытания, были окрашены и собраны в готовые нагрудники, а затем из них было отобрано пять штук для второго этапа испытаний. На втором этапе нагрудники обстреливались из ППД-40 боевыми патронами по нормали с дистанции 25 метров. Обстрел вёлся короткими очередями по 5–10 выстрелов, нагрудники крепились на деревянном манекене. Количество попаданий в каждый нагрудник составило от 5 до 12. 70% попаданий нагрудники выдержали без каких-либо нарушений тыльной прочности металла, остальные 30% имели «седину» и мелкие трещины. Пробоин не было.
Нагрудник СН-42, второй вариант от 23 марта 1942 года (ЦАМО)
Первая партия нагрудников была изготовлена по чертежу первого варианта от 28 февраля 1942 года. Чуть позже, без заказа ГАУ, была выпущена вторая партия СН-42 (около 160 штук) по чертежу второго варианта от 23.03.1942, имевшая несколько изменённую конструкцию: иную форму брюшной части, изменённые места крепления «поднагрудного устройства» (подкладки между телом и сталью нагрудника в верхней части), немного другой карабин для зацепа второй вертикальной лямки.
Стальной щиток-нагрудник СЩН-42
Щитки-амбразуры, упомянутые в письме арткомитета ГАУ 9 февраля 1942 года, получили индекс СЩН-42 – стальной щиток-нагрудник 1942 года, по аналогии с нагрудником-щитком 1939 года СНЩ-39. При разработке за основу был также взят СНЩ-39, но с некоторыми изменениями:
– верхний борт отогнут больше;
– на нижней кромке сделаны зубцы;
– переконструирована бойница: вырез для винтовки сделан под углом примерно 45°;
– нога-подставка крепится в одной точке, развод нижних упоров подставки сделан уже;
– введена дополнительная поясная лямка.
Щиток должен был предохранять бойца, как бегущего, так и стреляющего лежа, от винтовочных и автоматных пуль на всех дистанциях, не должен был мешать доставать патроны из патронташа, находящегося на ремне бойца. Изготавливались СЩН-42 на ЛМЗ одновременно с первой партией СН-42, из той же стали 36 СГНА (И-1) толщиной 4,9±0,6 мм. Вес в собранном виде составил 5,3 кг. Испытания проходили также в два этапа.
Стальной щиток-нагрудник СЩН-42 (ЦАМО)
В заводском тире с расстояния 25 метров из винтовки образца 1891/1930 патроном с приведённым зарядом индивидуально-приёмочным испытаниям подверглись 27 нагрудников СЩН-42. Средняя скорость пули при ударе в щиток составляла 782,8 м/с. Первый этап выдержало без надрывов и трещин 26 щитков, после чего была произведена окраска и окончательная сборка.
Второй этап (контрольно-проверочные испытания) проводился в виде обстрела в заводском тире с дистанции 25 метров из немецкой винтовки трофейными боевыми патронами, средняя скорость пули при ударе составляла 768 м/с. Для испытаний было отобрано два щитка, по которым произвели по шесть выстрелов по нормали – оба щитка выдержали все попадания без каких-либо нарушений тыльной прочности.
Проверка первых СН-42 в бою
В начале апреля 1942 года СН-42 первой партии отправлены из Лысьвы в 5-й отдел Артиллерийского комитета ГАУ, где они прошли дополнительные испытания на пулестойкость и соответствие ТТТ. Итоговый вердикт был следующим: «Предохраняют грудь бойца от пуль, выпущенных из германского пистолета-пулемёта на всех дистанциях».
16 мая 1942 года 300 СН-42, оставшихся целыми после всех испытаний, были направлены в адрес начальника артиллерийского снабжения Западного фронта для испытания в действующей армии. В случае положительного итога испытаний нагрудники СН-42 предполагалось запустить в валовое производство. К сожалению, по сей день не обнаружены документы по испытаниям СЩН-42 – сохранилось единственное упоминание о них в переписке Артиллерийского комитета ГАУ: «…находятся в пути. С получением их они будут также направлены на испытания в действующую армию». После этого следы СЩН-42 теряются.
Прибывшие на фронт нагрудники были отправлены в 5-ю Армию, откуда в первых числах июня 1942 года поступили восторженные отзывы. Так, в письме командования армии, направленном председателю техсовета Наркомата вооружения СССР Лацису (имя-отчество неизвестны) и председателю Артиллерийского комитета ГАУ КА генерал-майору В. И. Хохлову, содержалась просьба: «Для более широкого испытания в условиях боевой деятельности и получения всесторонней практики применения военный совет 5-й Армии Западного фронта просит о срочном изготовлении и направлении в 5-ю Армию 35 000 штук броненагрудников».
Нагрудник СН-42 из первой партии, найденный в полосе боёв 5-й Армии Западного фронта. В центре нагрудника виден пулевой след, полученный в процессе испытаний
Отзыв штаба 5-й Армии об испытаниях СН-42 констатировал:
«1. Броненагрудники обеспечивают надёжную защиту бойца от огня немецких автоматов (пистолет-пулемётов) с любой дистанции, а также предохраняют от осколков мин и гранат.
2. Манёвренность бойцов почти не уменьшается, броненагрудник не препятствует переползанию и даёт полную возможность вести огонь по противнику как стоя, так и с колена и лёжа.
3. Броненагрудник, кроме броневой защиты груди и полости живота от огня противника, повышает уверенность бойца при выполнении им боевых заданий. На основании вышеуказанного Военсовет 5-й Армии считает целесообразным применение в Армии броненагрудников в массовом количестве… При валовом производстве броненагрудников необходимо устранить ряд недочётов…»
Недочёты первых СН-42, по мнению командования 5-й Армии, заключались в следующем:
«1. Для устранения шума от удара верхнего и нижнего щитка применить обшивку кромки нижнего щитка.
2. Установить несколько размеров броненагрудников в зависимости от роста бойцов.
3. При ударе пули в верхний щиток ушко крепления карабина иногда отлетает, поэтому вместо ушка следует сделать прорезь в щитке.
4. Проволоку для крепления верхнего и нижнего щитка сделать более прочную и большего диаметра.
5. При нескольких ударах пули заклёпки разбалтываются, поэтому следует производить более прочное их крепление».
В инициативном порядке руководство ЛМЗ, не полагаясь на ГАУ, решило самостоятельно испытать свою продукцию на фронте – видимо, сказался негативный опыт подобных испытаний предыдущих лет. Чтобы не навлечь гнев военных, был использован партийный ресурс. В конце апреля 1942 года делегация партийных работников Молотовской области, на территории которой находился Лысьвенский завод, отправилась в 34-ю Армию Северо-Западного фронта.
Нагрудник СН-42, найденный поисковиками С. Ивановым и С. Катковым в полосе боёв 171-й стрелковой дивизии 34-й АрмииНагрудник СН-42 второй партии, захваченный у бойцов 171-й стрелковой дивизии. На фото унтершарфюрер (унтер-офицер) дивизии СС «Мёртвая голова» рядом с пленным бойцом КА в форме до введения погон. Принадлежность немца к СС выдаёт пряжка ремня, к дивизии «Мёртвая голова» – петлицы на воротнике. Такое сочетание формы и предметов снаряжения позволяет однозначно датировать место и время снимка – фото сделано весной-летом 1942 года в «Демянском котле» (http://waralbum.ru)
34-я Армия СЗФ была выбрана не случайно: в её составе находилось большое количество частей, сформированных или пополнявшихся из жителей Пермской области, и делегация направлялась с шефскими целями. В одну из подшефных частей, 171-ю стрелковую дивизию, были переданы 160 нагрудников СН-42 второй партии, которые были задействованы в майском наступлении на позиции боевой группы «Симон» дивизии СС «Мёртвая голова».
Нагрудники применялись разведчиками 171-й СД, которые описали положительные и отрицательные стороны нагрудников. В дальнейшем эти описания попали в доклад командованию армии, а затем фронта. Отзыв командования СЗФ 3 июня 1942 года отправили в ГАУ и секретарю Молотовского обкома ВКП(б), откуда он попал в Лысьву. В целом он аналогичен отчёту штаба 5-й Армии, написанному чуть позже:
«1. Пулевые и осколочные попадания делают незначительные вмятины, а манёвренность бойцов почти не уменьшается, также не препятствуют переползанию.
2. Нагрудники оказались очень полезными при блокировке ДЗОТов и при атаках, предохраняют от огня автоматов, осколков мин и снарядов.
3. Дают полную возможность вести огонь по противнику из ручного оружия, как стоя, так и с колена или лёжа…
По заявлению бойцов и командиров разведгруппы, которые пользовались нагрудниками в бою, они являются ценными и необходимыми, даже в наступательном бою не являются утомительным видом снаряжения…
Основным недостатком разведчики считают то, что передвижение и переползание даёт шум от удара верхнего и нижнего щитка, а также от ударов нагрудника о местные предметы; тем самым разведчики себя обнаруживают. Кроме этой отрицательной стороны, нагрудник для бойцов небольшого роста при переползании создаёт некоторое неудобство, упираясь в бёдра, тем самым мешает нормальному передвижению и соответствующей манёвренности…»
Нижняя часть нагрудника СН-42, найденная С. Ивановым и С. Катковым в полосе боёв 34-й Армии. Судя по повреждениям, нагрудник получил прямое попадание миномётной мины
Кроме того, были отмечены защитные характеристики, которые интересны тем, что даются свидетельства и описания непосредственных участников боёв:
«…В процессе разведки у трёх бойцов, одетых в нагрудники, оказались вмятины от прямых попаданий, но люди из строя выбывши не были. По заявлению командира этой разведгруппы, стрельба противником велась с дистанции 250–300 метров, и всё же сквозных пробоин не было.
У одного из бойцов вмятина в щитке от пули оказалась глубиной около 3 мм с правой стороны верхнего щита на уровне сердца. У второго бойца аналогичная вмятина оказалась в нижнем щите на уровне полости живота. По всем данным разведчики, на которых были одеты нагрудники, в приведённых случаях были гарантированы от тяжёлого или даже смертельного ранения».
Особо был отмечен тактический приём с использованием нагрудника, который был применён в бою:
«…Как характерный факт, считаю необходимым указать, что некоторые разведчики в период обстрела их пулемётным огнём со стороны противника ослабляли лямки для крепления, а сам нагрудник использовали в качестве щитов, выставляя их несколько впереди себя, в сторону, откуда вёлся пулемётный огонь противника».
В конце отчёта содержалась информация о длительности испытания – «около трёх недель, и в настоящее время находятся в действии» – и ёмкий отзыв воюющих солдат: «…бойцы очень благодарны подарку Молотовской делегации».
Казалось бы, после таких отзывов из действующей армии нагрудник должны были запустить в валовое производство, и он занял бы своё место среди снаряжения бойцов Красной армии как доказавший свою эффективность… Но у нагрудника производства Лысьвенского металлургического завода появились достойные конкуренты, и Артиллерийский комитет ГАУ решил провести сравнительные испытания, о чём будет написано в следующем материале.
